✯✯✯✯✯
Когда фашисты отступали под натиском нашей армии, они взрывали мосты, портили дороги, сжигали дома и поселки. И жителей всех угоняли. Все живое уничтожали: и скот, и птицу…
Много мы прошли деревень и ни разу петушиного крика не слыхали.
Лишь иногда попадались нам одичавшие собаки. Вокруг бегают, а к нам подойти боятся.
Разведчик Степан Сибиряков заприметил одну такую.
Стоит на опушке леса светло-серая пушистая собачка, как игрушка. Уши торчком, хвост бутоном, и глаза умные, живые.
— Да ведь это лайка, — говорит Степан. — Ценная собака!
Манит ее куском хлеба:
— Собачка, собачка, поди сюда. Не бойся, глупая, я не кусаюсь.
Лайка хвостом виляет, а подойти не решается. Он к ней, а она от него.
— Вот до чего фашисты собаку довели — человека боится! — сокрушается Степан. — Главное, как ее звать, не угадаешь, а то бы сразу подошла.
И начинает выкликать все собачьи имена. И Шарика, и Жучку, и Тузика… — все прозвища перебрал, а толку никакого.
Наконец свистнул, ударил себя ладонью по голенищу и скомандовал:
— А ну, к ноге!
И тут собака вдруг подскочила и стала рядом.
— Эге, — обрадовался Степан, — да ты ученая, охотничья! Ну молодец, вот и хозяина себе нашла!
Подвел он собаку к походной кухне и говорит повару:
— Угости-ка моего дружка кашей с мясом. А повар сидит с перевязанной щекой у остывшей кухни и жалуется:
— Ну что за напасть такая — с этими проклятыми снайперами даже каши не сваришь! Только выеду на открытое место — бац! Либо в лошадь, либо в котел, а то вот мне в щеку. Наверно, им задание дано — оставить наших солдат без горячей пищи. Когда простые бойцы идут, они сидят тихо, а как только выедет грузовик, штабная машина или моя кухня, так сразу и закукуют!
Поворчав вдоволь на свою судьбу, повар дал собаке кусок недоваренного мяса и хорошую большую кость.
Степан угощает своего четвероногого друга и говорит:
— Извиняюсь, собачка, не знаю, как вас звать- величать. Придется вам привыкнуть к новому имени… Какое бы ей имя дать?
— Назови ее Пустолайкой, — пошутил повар.
— Нет, — ответил Степан, — лайка — не пустолайка! — и даже обиделся.
До войны Сибиряков был охотником и хорошо знал эту породу.
— Вы знаете, какие это собаки — лайки? — сказал он. — Без них разве белку добудешь! Белка спрячется на дерево, и все тут. Лес большой, деревьев много. На каком она затаилась, поди узнай. А лайка чует. Подбежит, встанет перед деревом и лает, охотнику знак дает. Подойдешь к дереву, а она мордочкой вверх указывает. Взглянешь на ветки — там белка сидит и сердится: «Хорк, хорк!» Зачем, мол, ты меня человеку выдаешь? А лайка ей свое: «Тяв, тяв!» Довольно, мол, поносила свою шубу, отдай людям.
— А рябчика она найдет? — спрашивает один солдат.
— В один момент!
— А тетерева? — спрашивает другой.
— Найдет.
— А фашистскую кукушку на дереве? — поинтересовался повар.
Тут все даже рассмеялись, а Степан нахмурился:
— Постойте, товарищи, это интересный намек. Надо попробовать.
Он подошел к командиру и сказал:
— Разрешите мне испытать на охоте мою лайку?
Командир разрешил.
Сибиряков стал на лыжи, надел белый халат, взял винтовку, свистнул. Накормленная собака побежала за ним, как за хозяином.
Вошли в лес, Степан погладил собаку и шепнул:
— А ну, лайка, кто там прячется на деревьях? Вперед! Ищи!
Лайка поняла, что ее взяли на охоту, и радостно бросилась в чащу леса.
Метнулась туда, метнулась сюда — ни одной белки, ни одного тетерева.
Бегает лайка, и облаять ей некого. Даже синиц в лесу нет. Все птицы от войны разлетелись, все звери разбежались. Сконфузилась собака, перед охотником стыдно. Вдруг чует — на одном дереве кто-то есть. Подбежала, взглянула вверх, а там человек сидит. Что это значит? Удивительно собаке. Не людское это дело — на деревьях жить!
Тявкнула потихоньку, а человек плотнее к дереву прижался. Прячется, повадка, как у дичи. Тявкнула она громче. Тогда фашист погрозился ей. Тут лайка и залилась на весь лес.
— Тсс!.. — шипит фашист.
А лайка свое: «Тяв, тяв, тяв!» Зачем, мол, ты на дерево залез?
Отгоняя надоедливую собаку, снайпер не заметил, что к нему осторожно, невидимый в белом халате, подкрадывается наш боец. Степан не торопясь прицелился и нажал на спуск. Раздался выстрел. Враг повалился вниз, ломая ветви. Степан на охоте белку в глаз бил, чтобы шкурку не портить, и на войне стрелял без промаха. Собака отскочила, поджав хвост и завизжав с испугу.
— Что, брат, — серьезно сказал Степан, — велика птица свалилась? Ну, знай: это фашистская кукушка. Приучайся к новой охоте. Мы их с тобой всех переловим, чтобы они за людьми не охотились!
Сибиряков снял с врага оружие и пошел обратно, Лайка вперед забегает, подпрыгивает.
— Молодец, — кивает ей Степан, — понятливая собака! Враг фашиста — друг человека.
Так Степан Сибиряков стал знаменитым истребителем фашистских снайперов. Неутомимо очищал он лес от этих разбойников и после каждого удачного похода, поглаживая пушистую шерсть умной собаки, приговаривал:
— Лайка — это не пустолайка!
И назвал собаку ласковым именем — Дружок.
✯✯✯✯✯
Сайт Мировой Поэзии и Прозы
Декламации Павла Беседина
182 Всего посещений