Поэт восемнадцати лет
Спросил меня в клубе однажды:
— Вы пьете коньяк или нет?
А я головой покачала,
Прицыкнув на юность свою.
А я ему так отвечала:
— Нет, я не курю и не пью.
Как будто дитя из-за парты,
Он робко спросил у меня:
— Вы любите резаться в карты
Запоем три ночи, три дня?
А я головой покачала,
Прицыкнув на юность свою.
А я ему так отвечала:
— Нет, я козырями не бью.
Глаза округлив голубые,
Он страсти искал роковые —
Годилась и та, и другая,
Отсутствием полным пугая!
(Ведь носятся наглые слухи,
Что в поэтическом духе —
Лелеять порочные страсти
Со светлой моралью в контрасте!
Нахальные слухи гуляют —
И многих весьма окрыляют! —
Что будто бы метит пророков
Крепчание тайных пороков!)
А я ему так отвечала:
— Чиста и греха не таю.
И, глядя на город всегдашний,
Спросил он (подумав, соврет!):
— Вон башня, а кто в этой башне,
Высокой и тесной, живет?
А я головой покачала,
Прицыкнув на юность свою.
А я под конец, как сначала,
Всю правду ему говорю:
— В той башне, высокой и тесной,
Царица Тамара жила,
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла!
Бедняга, услышав такое,
Вконец оскорбился душой.
Его самолюбье мужское
Украсилось раной большой:
Ведь кончил он школу с отличьем,
Чтоб в собственных высях парить,
И страшным считал неприличьем
Цитатами вслух говорить!
Click here
147 Всего посещений