На арене сближали и, зарницы
безмолвнее,
В глаза, где от золота не видно ни зги,
Кралась от прожектора белая молния.
И казалось – неволя невластна далее
Вытравлять в мозгу у зверя след
О том, что у рек священных Бенгалии
Он один до убоины лакомый людоед.
И мерещилось – хрустящие в алом
челюсти,
Сладострастно мусоля, тянут в пасть
Нежногибкое тело, что в сладостном
шелесте
От себя до времени утаивала страсть.
И щелкнул хлыст, и у ближних мест
От тугого молчанья, звеня, откололася
Серебристая струйка детского голоса –
«Папа, папа, он ее съест?»
Но тигр, наготове к прыжку,
медлительный,
Сменив на довольное мурлыканье вой,
От девушки запах кровей томительный
Почуяв, заластился о колени головой.
И усами игольчатыми по шелку щупая
Раздушенную юбку, в такт с хлыстом,
В золоченый обруч прыгнул, как глупая
Дрессированная собачонка с обрубленным
хвостом…
Синих глаз и мраморных колен
Колодник голодный, и ты отстукивай
С королевским тигром когтями свой плен
За решеткой, где прутья – как ствол
бамбуковый!
1913–1916
Михаил Зенкевич
Главная
Поэзия XX века
Русская поэзия
.
139 Всего посещений