Ибо и тут цветы у дорог растут.
Но не самой ли судьбою мне дан там-там?
Ибо глаза мои тут, а взгляд мой – там.
«Там» – это пальма, тайна, буддийский
храм.
Остро-нездешних синих морей
благодать…
Но ещё дальше, но ещё больше – «Там»,
То, до чего, казалось, рукой подать.
…Пронизан солнцем высокий пустой
сарай…
«О, как я счастлив!» – кричит во дворе
петух.
Свежие срезы бревён подобны сырам,
Пляшет, как дух, сухой тополиный пух.
Помню: кистями помахивала трава,
В щели заборов подглядывая, росла,
И ветерок, не помнящий родства,
Тихо шептал незапамятные слова.
Там одуванчиков жёлтых канавы полны,
Словно каналы – сухой золотой водой…
Жаль: никогда не увидеть мне той
стороны,
Жёлтой воды никогда не набрать в
ладонь.
Я и сейчас как будто блуждаю там,
И одуванчики служат мне канвой,
Но по пятам, по пятам, по моим следам
Тяжко ступает память – мой конвой.
Можно подняться – в конце концов – на
Парнас,
Якорь на Кипре кинуть, заплыть за Крит,
Но как вернуться туда, где стоишь
сейчас?
Где одуванчик долгим дождём закрыт?
Витает, как дух, сухой тополиный пух,
Боится упасть: земля сыра, холодна…
Боится душа с собой побеседовать вслух,
Боится признать, что потеряна та
страна.
173 Всего посещений