Им не вешать, им не плакать – сколотили
наскоро.
Сшибли кружки с горьким пивом горожане,
школяры.
Толки шли в трактире «Перстень короля
Гренадского».
Краснорожие солдаты обнимались с
девками,
Хохотали над ужимками бродяги-горбуна,
Городские стражи строже потрясали
древками.
Чаще чокались, желая мяса и вина.
Облака и башни были выпуклы и грубы.
Будет чем повеселиться палачу и
виселице!
Геральдические львы над воротами дули в
трубы.
«Три часа осталось жить – экая
бессмыслица!»
Он был смел или беспечен: «И в аду не
только черти!
На земле пожили – что же! – попадём на
небеса!
Уходи, монах, пожалуйста, не говори о
смерти.
Если – экая бессмыслица! – осталось три
часа!»
Плотники о плаху притупили топоры.
На ярмарочной площади крикнули глашатаи
Потянулися солдаты, горожане, школяры,
Женщины, подростки и торговцы
бородатые.
Дёрнули колокола. Приказали
расступиться.
Голова тяжёлая висела, как свинчатка.
Шёл палач, закрытый маской, – чтоб не
устыдиться.
Чтобы не испачкаться – в кожаных
перчатках.
Посмотрите, молодцы! Поглядите,
голубицы!
(Коло-тили, коло-тили в телеса
колоколов.)
Душегуб голубоглазый, безбородый – и
убийца,
Убегавший из-под стражи, сторожей
переколов.
Он был смел или беспечен. Поглядел лишь
на небо.
И не слышал, что монах ему твердил об
ерунде.
«До свиданья, други!
Может быть, и встретимся когда-нибудь:
Будем жариться у чёрта на одной
сковороде!»
С предложениями пишите.Контакты.
Главная
Поэзия XX века
Русская поэзия
.
60 Всего посещений