Письмо Антокольскому— Булат Окуджава
Здравствуйте, Павел Григорьевич!
Всем штормам вопреки,
пока конфликты улаживаются и рушатся
материки,
крепкое наше суденышко летит по волнам
стрелой,
и его добротное тело пахнет свежей
смолой.
Работа наша матросская
призывает
бодрствовать нас,
хоть вы меня и постарше, а я помоложе
вас
(а может быть, вы моложе, а я
немного
старей)…
Ну что нам все эти глупости?
Главное — плыть
поскорей.
Киплинг, как леший, в морскую дудку
насвистывает без
конца,
Блок1 над картой морей просиживает,
не поднимая лица,
Пушкин2 долги подсчитывает,
и, от вечной петли
спасен,
в море вглядывается с мачты
вор Франсуа Вийон!
Быть может, завтра меня матросы
под бульканье якорей
высадят на одинокий остров
с мешком гнилых
сухарей,
и рулевой равнодушно встанет
за штурвальное
колесо,
и кто–то выругается сквозь зубы
на прощание мне в
лицо.
Быть может, все это так и будет.
Я точно знать не
могу.
Но лучше пусть это будет в море,
чем на берегу.
И лучше пусть меня судят матросы
от берегов вдали,
чем презирающие море
обитатели твердой
земли…
До свидания, Павел Григорьевич!
Нам сдаваться нельзя.
Все враги после нашей смерти
запишутся к нам в
друзья.
Но перед бурей всегда надежней
в будущее глядеть…
Самые чистые рубахи велит капитан
надеть!
122 Всего посещений