Почто, сын Альпина, почто отверзаешь
Источник рыданий моих?
О смерти Оскара почто вопрошаешь,
Расцветшего к жизни на миг?
Мне время главу сединами покрыло,
Потухнули очи от слез;
Но сердце несчастья сего не забыло,
Свирепого гнева небес!
Оскар! не сойдешь с облаков отдаленных,
Чтоб слезы отца отереть!
Венчанного славой, в доспехах военных,
Тебя мне уж боле не зреть!
Ты скрылся от взоров, как солнце златое,
В час полдня объятое мглой;
Ты скрылся, как в тучах мерцанье ночное,
Протекшее быстрой стрелой!
Один я оставлен судьбою жестокой!
Так дуб средь могильных холмов,
Склонившись уныло, стоит одинокой
Без ветвий, без юных листов.
Отрады не вижу я в жизни сей слезной;
Скорее, желанная смерть!
Что в мире печальном? Оскар мой любезной,
Тебя мне уж боле не зреть!..
Герой в буре брани не так исчезает,
Как былие наших полей:
В крови сопостат он свой меч обагряет
Под блеском их грозных мечей;
Орлиным полетом парит меж полками
С перунами смерти в руках,
И падши, сраженный противных стрелами,
Он гибнет на вражьих телах.
Но сын мой! не пал ты во брани со славой,
Дни верного друга пресек,
И друг неразлучный стезею кровавой
Тебя за собою повлек!
Оскар и Дермид украшением были
Героев Морвенской страны
И нежное дружество в сердце хранили
Средь ужасов грозной войны.
Подобно двум камням, летящим с вершины
Арвена, покрытого мхом,
Они устремлялись на вражьи дружины —
И все повергали кругом.
При виде их сильные в страхе дрожали,
Предчувствуя смертный удар.
«Спасайтесь, о други! — они восклицали, —
Пред нами Дермид и Оскар!»
Они поразили, отмщеньем пылая,
И Дарга, могущих царя!
Дочь грозного Дарга Мальвина младая
Прекрасна была, как заря;
Скромна, как светило стыдливое ночи,.
Низведшее взор в океан,
И кротко сияли прелестные очи,
Как звезды сквозь легкий туман;
А грудь волновалася тихим дыханьем,
Как снег, низлетевший с небес,
Колеблемый нежным Зефира лобзаньем
На ветвиях зыбких древес.
Герои узрели ее — и пленились;
Повергли оружье пред ней,
И пленнице робкой они покорились,
Забыв о победе своей.
Мальвина в невинной груди ощущала
Дотоле безвестный ей жар;
Взглянула — и пламенным взором сказала,
Что мил ее сердцу Оскар!
Сколь все ей в Оскаре казалось прекрасно:
И юные розы ланит,
И речи, как арфы игра сладкогласной,
И меч его бранный и щит.
Власы из-под шлема его развевались,
Как черного врана крыле;
С любовию слава и дружба сливались
На светлом героя челе.
Улыбкою, взглядом, присутствием милой
Пред ним озарен целый свет;
Для друга его все мертво и уныло,
Надежды и радости нет!
«О друг мой! я Даргову дщерь обожаю, —
Оскару вещает Дермид, —
Ты любишь ее, ты любим — я страдаю.
Что ж горесть мою исцелит?
Где счастье найду, изнуренный тоскою?..
Одна мне отрада — твой меч!
Оскар! удостой ты своею рукою
Печальную жизнь мне пресечь!» —
«Оскару ли кровью твоей обагриться
И друга во гроб низвести?» —
«Кто ж смеет с Оскаровым другом сразиться
И смертный удар нанести? —
Я с честью паду, побежденный тобою,
С весельем явлюсь в облаках,
И если почтишь ты Дермида слезою,
То слава осветит мой прах!» —
«К чему ты меня преклоняешь, несчастной?
Я должен тебя умертвить!
Но после могу ли владеть я прекрасной,
Могу ли без друга я жить?
Как ночью с пути совратившийся странник,
Я буду блуждать средь могил;
А ты — и в небесной отчизне изгнанник,
Без друга все будешь уныл!
Нет! вместе мы кончим сердечные муки
Со славой от наших мечей!
Пойдем и погибнем! Не будет разлуки
И в гробе для нежных друзей».
Герои в долине мечи обнажают,
Доспех их булатный гремит;
Стремятся, отходят, разят, отражают —
И пал злополучный Дермид!
Вотще победитель лобзаньем, слезою
Мнит к жизни Дермида воззвать,
И рану сжимает дрожащей рукою,
Чтоб крови поток удержать;
Дермид угасает с улыбкою ясной!
В отчаяньи стонет Оскар;
Склоняся главою над жертвой несчастной,
Уж поздно клянет свой удар!
Для взоров его золотая денница
Покрылась туманом густым;
Все в мире вещает ему: ты убийца!
И всюду Дермид перед ним!
То бурей одеян, перуны отмщенья
И пламенник гнева несет;
То нежной улыбкой, лучом примиренья
В чертоги воздушны зовет.
Трепещет Оскар и в безлюдной пустыне
Блуждает, как призрак ночной.
С раскаяньем в сердце предстал он к Мальвине
И с мрачной во взоре тоской.
Бледнея от страха, она вопрошает:
«Почто столь печален, мой друг?» —
«На ловле и в битвах, — Оскар отвечает, —
Был прежде ужасен мой лук,
И стрелы мои пролетали дубравы
Быстрее небесных огней;
Но ныне затмились дни юныя славы:
Нет силы во длани моей!
Напрасно старался пронзить я стрелою
На древе повешенный щит;
Упорствует лук перед слабой рукою
И к цели стрела не летит!» —
«Позволишь ли мне испытать свои силы,
Могу ли я луком владеть? —
Веди меня к цели! ты будешь, мой милый,
Пред слабою девой краснеть!»
С колчаном и луком пришли на долину,
Где все улыбалось кругом.
Оскар, неприметно оставя Мальвину,
Сокрылся в кустах за щитом.
Звенит тетива — и стрела засвистела,
И щит раздробленный упал!
С веселием к другу Мальвина летела,
Но он уж пронзенный лежал.
Увидя ее, он при дверях кончины
С улыбкою ей говорит:
«Мне смерть не ужасна! рукою Мальвины
Отмщен мой любезный Дермид!
На этой долине повержен он мною:
Предай ты нас вместе земле!..»
Сказал — и ко праху поникнул главою,
И смерть разлилась на челе!
Так пал мой Оскар — и уже не восстанет!
Погасла надежда моя!
Кто нежно на старца несчастного взглянет?
Кто в землю положит меня?..
Прелестная смотрит, дрожит, цепенеет:
Нет друга — нет счастья для ней!
Для ней все погибло! и солнце бледнеет,
И скрылась земля от очей!
Извлекши стрелу, она грудь поражает,
Вослед за любезным летит! —
Несчастных могила одна заключает,
И древо над нею шумит!
Над мрачной гробницею витязей сильных
Покоится робкая лань;
И точит железо на камнях могильных
Воитель, готовясь на брань.
На гробе несчастных, восседши с тоскою,
Я слезы сердечные лью.
Склоняются милые тени над мною,
В воздушном блуждая краю.
Я, мнится, их вижу черты незабвенны,
Я внемлю призывный их глас.
Ответствуйте: скоро ли, тени священны,
Наступит последний мой час?
На вас я взираю с немым ожиданьем,
За вами душою несусь:
Когда ж я расстануся с жизнью, с страданьем,
И скоро ль я к вам преселюсь?..
1818
ПРИМЕЧАНИЯ
Соревнователь просвещения и благотворения, 1818, ч. III, No 9, с.
342-350. — Temora (приложение).
Александр Абрамович Крылов (1793-1829), элегический поэт, окончил в
1819 г. Петербургский педагогический институт и служил надзирателем в
училище глухонемых до второй половины 1820 г., когда он уволился и уехал в
свое имение под Тихвином. Литературная его деятельность началась еще в
институте. В феврале 1817 г. он вступил в Вольное общество любителей
российской словесности и со следующего года начал помещать в журнале
общества «Соревнователь просвещения и благотворения» переводы из Вольтера и
Делиля и подражания Оссиану. Его стихотворение «Оскар и Дермид» (переложение
эпизода, который в свое время привлек внимание И. И. Дмитриева, — см. выше)
до опубликования читалось на публичном собрании Общества 26 марта 1818 г.
(см.: Соревнователь просвещения и благотворения, 1818, ч. I, No 3, с. 451).
Крылову принадлежит также стихотворение «Минвана» (там же, 1819, ч. VI) —
переделка приложения к «Бератону» со счастливым концом.
89 Всего посещений