Державин умер! чуть факел погасший
дымится, о Пушкин!
О Пушкин, нет уж великого! Музы над
прахом рыдают!
Их кудри упали развитые в беспорядке на
груди,
Их персты по лирам не движутся, голос в
устах исчезает!
Амура забыли печальные, с цепью
цветочною скрылся
Oн в диком кустарнике, слезы катятся по
длинным ресницам,
Забросил он лук и в молчаньи стрелу об
колено ломает;
Мохнатой ногой растоптал свирель
семиствольную бог Пан.
Венчан осокою ручей убежал от
повергнутой урны,
Где Бахус на тигре, с толпою вакханок и
древним Силеном,
Иссечен на мраморе — тина льется из
мраморный урны,—
И на руку нимфа склонясь печально
плескает струею!
Державин умер! чуть факел погасший
дымится, о Пушкин!
О Пушкин, нет уж великого! Музы над
прахом рыдают!
Веселье в Олимпе, Вулкан хромоногий
подносит бессмертным
Амврозию, нектар подносит Зевсов
прелестный любимец.
И каждый бессмертный вкушает с
амврозией сладостный нектар,
И, отворотясь, улыбается Марсу Венера.
И вижу
В восторге я вас, полубоги России.
Шумящей толпою,
На копья склонясь, ожиданье на челах, в
безмолвьи стоите.
И вот повернул седовласый Хрон часы,
вот пресекли
Суровые парки священную нить — и
восхитил к Олимпу
Святого певца Аполлон при сладостной
песне бессмертных:
«Державин, Державин! хвала возвышенным
поэтам! восстаньте,
Бессмертные, угостите бессмертного;
юная Геба,
Омой его очи водою кастальскою! вы, о
хариты,
Кружитесь, пляшите под лиру Державина!
Долго не зрели
Небесные утешенья земли и Олимпа,
святого пиита».
И Пиндар узнал себе равного, Флакк —
философа-брата
И Анакреон нацедил ему в кубок пылающий
нектар.
Веселье в Олимпе! Державин поет героев
России.
Державин умер! чуть факел погасший
дымится, о Пушкин!
О Пушкин, нет уж великого! Музы над
прахом рыдают.
Вот прах вещуна, вот лира висит на
ветвях кипариса,
При самом рожденьи певец получил ее в
дар от Эрмия.
Сам Эрмий уперся ногой натянуть на круг
черепахи
Гремящие струны — и только в часы
небесных восторгов
Державин дерзал рассыпать по ней
окрыленные персты.
Кто ж ныне посмеет владеть его громкою
лирой? Кто, Пушкин?!
Кто пламенный, избранный Зевсом еще в
колыбели, счастливец,
В порыве прекрасной души ее свежим
венком увенчает?
Молися каменам! и я за друга молю вас,
камены!
Любите младого певца, охраняйте
невинное сердце,
Зажгите возвышенный ум, окрыляйте юные
персты!
Но и в старости грустной пускай он
приятно на лире,
Гремящей сперва, ударяя — уснет с
исчезающим звоном!
Антон Дельвиг.
88 Всего посещений