молодой,
Он полон святой, бесконечной отрады;
На древнем пергаменте с тихой зарей
Сливается отблеск лампады;
И тусклые, желтые грани стекла
В готических окнах денница зажгла.
Прочел он то место, где пишет в
послании Павел:
«Как день перед Господом – тысячи лет!»
—
И Новый Завет
В раздумье оставил
Смущенный монах, и, сомненьем объят,
Печальный идет он из кельи, не видит,
не слышит,
Как утро в лицо ему дышит,
Как свеж монастырский запущенный сад.
Но вдруг, как из рая, послышалось
чудное пенье
Какой-то неведомой птицы в росистых
кустах —
И в сладких мечтах
Забыл он сомненье,
Забыл он себя и людей.
Он слушает жадно, не может наслушаться
вволю,
Все дальше и дальше, по роще и полю
Идет он за ней.
Той песней вполне не успел он еще
насладиться,
Когда уж заметил, что – поздно, что с
темных небес
Вечерние росы упали на долы, на лес,
Пора в монастырь возвратиться.
Подходит он к саду, глядит – и не верит
очам:
Не те уже башни, не те уже стены, и
гуще
Деревьев зеленые кущи.
Стучится в ворота. «Кто там?» —
Привратник глядит на него изумленный.
Он видит – все чуждо и ново кругом,
Из братьев-монахов никто не знаком…
И в трапезу робко вступил он,
смущенный.
«Откуда ты, странник?» – «Я брат ваш!»
– «Тебя никогда
Никто здесь не видел»… Он годы свои
называет —
Те юные годы умчались давно без
следа…
Седая, как лунь, борода
На грудь упадает.
Тогда из-за трапезы встал
Игумен; толпа расступилась пред ним
молчаливо,
Он кипу пергаментов пыльных достал из
архива
И долго искал…
И в хронике древней они прочитали
О том, как однажды поутру весной
Пошел из обители в поле монах
молодой…
Без вести пропал он, и больше его не
видали…
С тех пор три столетья прошло…
Он слушал – и тенью печали
Покрылось чело.
«Увы! три столетья… о, птичка,
певунья лесная!
Казалось – на миг, на один только миг
Забылся я, песне твоей сладкозвучной
внимая —
Века пролетели минутой!» – и, очи
смежая,
Промолвил он: «Вечность я понял!» –
главою поник
И тихо скончался старик.
❅ Дмитрий Мережковский.❅
С предложениями пишите.Контакты.
Click here
94 Всего посещений