здесь было б: чуднАГО – уместней
написать.
Не зная новостей, на старый лад желтея,
цветок себе всегда выпрашивает «ять».
Где для него возьму услад правописанья,
хоть первороден он, как речи приворот?
Что – речь, краса полей и ты, краса
лесная,
как не ответный труд вобравших вас
аорт?
Лишь грамота и вы – других не видно
родин.
Коль вытоптан язык – и вам не устоять.
Светает, садовод! Светает, огородник!
Что ж, потянусь и я возделывать
тетрадь.
Я этою весной все встретила растенья.
Из-под земли их ждал мой повивальный
взор.
Есть тайна у меня от чудного цветенья.
И как же ей не быть? Всё, что не тайна,
– вздор.
Отраден первоцвет для зренья и для
слуха.
– Эй, ключики! – скажи – он будет тут
как тут.
Не взыщет, коль дразнить: баранчики!
желтуха!
А грамотеи – чтут и буквицей зовут.
Ах, буквица моя, всё твой букварь
читаю.
Как азбука проста, которой невдомёк,
что даже от тебя я охраняю тайну,
твой ключик золотой её не отомкнет.
Фиалки прожила и проводила в старость
уменье медуниц изображать закат.
Черёмухе моей – и той не проболталась,
под пыткой божества и под его диктант.
Уж вишня расцвела, а яблоня на завтра
оставила расцвесть… и тут же, вопреки
пустым словам, в окне, так близко и
внезапно
прозрел её цветок в конце моей строки.
Стих падает пчелой на стебли и на
ветви,
чтобы цветочный мёд названий целовать.
Уже не знаю я: где слово, где соцветье?
Но весь цветник земной – не гуще, чем
словарь.
В отместку мне – пчела в мою строку
влетела.
В чужую сласть впилась ошибка жадных
уст.
Есть тайна у меня от чудного цветенья.
Но ландыш расцветет – и я проговорюсь.
С предложениями пишите.Контакты.
Click here
105 Всего посещений