Съезды князей. 1097 — 1113 годы
Князья, сожалея о несчастьях отечества и видя беспрестанные ссоры свои за владения, решили помириться и в первый раз съехались на совет в город Любеч, лежавший на берегах Днепра. Кроме великого князя киевского Святополка II Изславича приехали туда Мономах, Олег, Володарь и Василько Ростиславичи и Давид Игоревич. Они с общего согласия снова разделили русские земли. Мономаху достались Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль и Белоозеро, сыну его Мстиславу — Новгород, Олегу — Чернигов, двум братьям Олега — Рязань и Муром, Давиду Игоревичу — Владимир-Волынский, Володарю и Васильку Ростиславичам — города Перемышль и Теребовль, отделенные от Волынской области и отданные сыновьям Ростислава оттого, что прадед их Ярослав не назначил им никакого удела.
Это отделение двух городов от Волыни, принадлежавшей отцу Давида Игоревича, было первой причиной ненависти Давида к молодым племянникам его, и особенно к младшему — Васильку, которого все прославляли за ум, храбрость и доброе сердце. Видя на съезде уважение всех родственников своих к Васильку, прекрасному и видом и душой, слушая рассказы о его неустрашимости, о его намерении победить без помощи других князей всех неприятелей отечества — и болгар, и поляков, и половцев, завистливый Давид решился погубить его, чтобы избавиться от этих неприятных рассказов и в то же время возвратить отданный Васильку Теребовль.
Вот князья, окончив все дела свои на съезде и дав клятву жить дружно и быть довольными своими уделами, поехали в свои области. Один Давид Игоревич отправился не домой, а в Киев и там напугал великого князя, что Василько хочет погубить их обоих. «Не думай, — говорил этот злой князь Святополку, — что Василько собирает войско для войны с поляками, как он объявил это нарочно на съезде, — нет, он хочет напасть на тебя и на меня! Не будет нам обоим покою, пока он свободен. Схвати его, когда он поедет мимо Киева, и отдай мне. Я уж справлюсь с ним!» Этого довольно было, чтобы встревожить слабого, трусливого Святополка; он поверил всему и условился с Давидом, как заманить во дворец бедного Василька. Они послали звать его к себе в гости в то время, когда он заехал в киевский монастырь Святого Михаила помолиться Богу.
Не подозревая обмана и полагаясь на клятву, так недавно еще данную в Любече, молодой князь спокойно поехал во дворец дяди. Святополк с притворной лаской встретил его, привел в комнату, где сидел Давид, и вышел будто бы за тем, чтобы велеть подать завтрак. Василько остался один со злодеем, он начал дружески говорить с ним, но совесть так мучила Давида, что он ничего не слышал и ничего не отвечал, а только беспрестанно краснел и бледнел и наконец вышел из комнаты, чтобы послать убийц. Они тотчас вошли, сковали удивленного Василька и отвели в темницу.
На другой день духовенство, бояре и народ просили Святополка не судить слишком скоро Василька и прежде узнать, справедливо ли обвиняет его Давид, но великий князь, опять напуганный обманщиком, отдал ему в руки несчастного племянника. Давид поручил двум конюхам — своему и Святополка — везти Василька в Белгород. Злодеи приехали ночью в этот город, ввели бедного князя в темную комнату, начали при нем острить нож и разостлали на полу ковер. Василько догадался, что хотят делать с ним убийцы, и начал сопротивляться. Тогда они позвали еще двух помощников, связали князя, положили его на пол, бросили доску на грудь его и сели по концам доски, так что кости несчастного затрещали. Этого еще мало! Пастух Святополка выколол ему глаза. В это время бедный князь уже ничего не помнил. Бесчувственного бросили в телегу и повезли во Владимир.
Ужасно было положение страдальца, когда дорогой он пришел в себя и не мог видеть ни светлого солнца, ни голубых небес, ни ярких звезд небесных; ни прекрасных цветов в полях. Но он не проклинал врагов своих, даже не роптал на жестокую судьбу свою, а терпеливо переносил свое несчастье и думал, что Богу угодно было таким образом наказать гордое намерение его победить всех врагов России без помощи братьев.
Такие смиренные мысли имел кроткий несчастливец и во время своего печального путешествия, и при въезде во Владимир, где жил жестокий враг его, и в самой темнице владимирской, куда заперли его тотчас по приезде.
Между тем слух об ужасном злодеянии разнесся по всем русским княжествам. Особенно огорчены были Мономах и Олег. Они условились наказать злодеев и пошли с войском к Киеву требовать ответа от Святополка. Этот недостойный и малодушный князь по обыкновению испугался, возложил всю вину на Давида и раскаивался только в том, что поверил ему. Сжалясь над его слезами и страхом и еще более — над несчастьями отечества, митрополит и старая княгиня, вдова Всеволода, поехали в стан князей просить о том, чтобы они не раздирали земли русской междоусобием и помиловали Святополка. Добрый Мономах, привыкший уважать и служителей Божиих, и почтенную мачеху свою, согласился простить великого князя, который обещал наказать Давида.
Но долго бы бедному Васильку еще томиться в заключении, если бы храбрый брат его Володарь не пошел тотчас во Владимирское княжество и силою не заставил Давида освободить его. Обнимая друг друга, эти благородные, великодушные братья-христиане простили врагов своих и возвратились в свои области. Князья же назначили новый съезд и наказали Давида тем, что Владимирскую область его прибавили к владениям Святополка, а ему дали другую.
История детям —Александра Ишимова
119 Всего посещений