Другим надо славы, серебряных ложечек,
Другим стоит много слез,—
А мне бы только любви немножечко,
Да десятка два папирос.
А мне бы только любви вот столечко,
Без истерик, без клятв, без тревог,
Чтоб мог как–то просто какую–то Олечку
Обсосать с головы до ног.
И, право, не надо злополучных
бессмертий,
Блестяще разрешаю мировой вопрос,—
Если верю во что — в шерстяные материи,
Если знаю — не больше, чем знал и
Христос.
И вот за душою, почти несуразною
Широколинейно и как–то в упор,
Май идет краснощекий, превесело
празднуя
Воробьиною сплетней распертый простор.
Коль о чем я молюсь, так чтоб скромно
мне в дым уйти,
Не оставить сирот — ни стихов, ни
детей;
А умру — мое тело плечистое вымойте
В сладкой воде фельетонных статей.
Мое имя попробуйте, в библию
всуньте–ка.
Жил, мол, эдакий комик святой,
И всю жизнь проискал он любви бы
полфунтика,
Называя любовью покой.
И смешной, кто у Данта влюбленность
наследовал,
Весь грустящий от пят до ушей,
У веселых девчонок по ночам исповедовал
Свое тело за восемь рублей.
На висках у него вместо жилок — по
лилии,
Когда плакал – платок был в крови,
Был последним в уже вымиравшей фамилии
Агасферов единой любви.
Но пока я не умер, простудясь у
окошечка,
Все смотря: не пройдет ли по Арбату
Христос,—
Мне бы только любви немножечко
Да десятка два папирос.
Вадим Шершеневич. Стихотворения.
Click here
64 Всего посещений