Об Инисторовых таинственных курганах,
И песнь твоя в душе, и с арфою в руках
Когда зимой бродил в дремучих я лесах,
Где буря и метель, бушуя, слух страшили
И, словно мертвецы, в поляне темной
выли;
Где, волосы мои вздымая, вихрь шумел,
Над бездной водопад от ужаса ревел
И, сверженный с небес над длинными
скалами,
Бил пеной мне чело и вопль бросал
струями;
Где сосны, сыпля снег, дрожали, как
тростник,
И ворон подымал над их снегами крик,
И мерзлый где туман с утеса веял мглою,
И, как Морвена сын, я был одет грозою,
—
Там, если молния разрежет вдруг туман
Иль солнце мне блеснет украдкой меж
полян
И влажный луч его, в усильях исчезая,
Откроет ужас мне, пространство озаряя,
—
То, им оживлена, и дикостью степной,
И свежим воздухом, и святостью ночной,
И сокрушенных сосн глухим под бурю
треском,
И на главе моей мороза снежным блеском,
—
Органа звонкого душа была звучней.
И было всё восторг и упоенье в ней;
И сердце, сжатое в груди для чувства
тесной,
Дрожало вновь, и слез источник был
небесный.
И робко слушал я, и руки простирал,
И, как безумный, я бор темный пробегал,
Мечтая вне себя, во тме грозы летучей,
Что сам Иегова несется в бурной туче,
Что слышу глас его в тревоге громовой,
Который мчит в хаос грозы протяжный
вой.
Я облит радостью, любовью пламенею
И, чтоб природу знать, живой сливаюсь с
нею;
Я душу новую, я чувств хочу других
Для новой прелести восторгов неземных!
С предложениями пишите.Контакты.
Главная
Поэзия XX века
Русская поэзия
90 Всего посещений