старинном,
начало столетья.
Старый журнал запыленный,
где рой ангелочков пасхальных
бесшумно порхает
по выцветшим желтым страницам
и самодержец российский
на тусклой обложке журнальной
стоит, подбоченясь картинно.
Старый журнал, запыленный, истрепанный,
бог весть откуда попавший когда-то ко
мне,
в мои детские руки.
Желтый рисунок в журнале старинном —
огромное судно,
кренясь,
погружается медленно в воду —
тонет «Титаник» у всех на глазах, он
уходит на дно,
ничего невозможно поделать.
Крики, стенанья, молитвы, проклятья,
отчаянье,
вопли отчаянья, ужас.
Руки и головы, шляпы и зонтики,
сумочки, доски,
игрушки, обломки.
— Эй, не цепляйтесь за борт этой
шлюпки! —
(веслом по вцепившимся чьим-то рукам!)
—
мы потонем,
тут нет больше места!..
Сгусток, сцепленье, сплетенье страстей
человеческих,
сгусток, сцепленье, сплетенье.
С детской поры моей, как наважденье,
все то же виденье,
все та же картина встает предо мной,
неизменно во мне вызывая
чувство тревоги и смутное чувство вины
перед кем-то,
кто был мне неведом.
…Крики, стенанья, молитвы, проклятья,
отчаянье,
вопли отчаянья —
тонет «Титаник».
Тонет «Титаник» — да полно, когда это
было,
ну, что мне,
какое мне дело!
Но засыпаю — и снова кошмаром встает
предо мною
все то же виденье,
и просыпаюсь опять от неясного чувства
тревоги,
тревоги и ужаса —
тонет «Титаник»!
.
Click here
109 Всего посещений