В Констанце под чёрной румынской водой,
Под Вязьмой на синем ночном полустанке,
В Мурманске под белой Полярной звездой.
Едва ль ты узнаешь, моя недотрога,
Живые и мёртвые их имена,
Всех добрых ребят, с кем меня на
дорогах
Короткою дружбой сводила война.
Подводник, с которым я плавал на лодке,
Разведчик, с которым я к финнам ходил,
Со мной вспоминали за рюмкою водки
О той, что товарищ их нежно любил.
Загадывать на год война нам мешала,
И даже за ту, что, как жизнь, мне мила,
Сегодня я пил, чтоб сегодня скучала,
А завтра мы выпьем, чтоб завтра ждала.
И кто-нибудь, вспомнив чужую, другую,
Вздохнув, мою рюмку посмотрит на свет
И снова нальёт мне: – Тоскуешь? –
Тоскую.
– Красивая, верно? – Жаль, карточки
нет.
Должно быть, сто раз я их видел, не
меньше,
Мужская привычка – в тоскливые дни
Показывать смятые карточки женщин,
Как будто и правда нас помнят они.
Чтоб всех их любить, они стоят едва ли,
Но что ж с ними делать, раз трудно
забыть!
Хорошие люди о них вспоминали,
И значит, дай Бог им до встречи дожить.
Стараясь разлуку прожить без оглядки,
Как часто, не веря далёкой своей,
Другим говорил я: «Всё будет в порядке,
Она тебя ждёт, не печалься о ней».
Нам легче поверить всегда за другого,
Как часто, успев его сердце узнать,
Я верил: такого, как этот, такого
Не смеет она ни забыть, ни продать.
Как знать, может, с этим же чувством
знакомы
Все те, с кем мы рядом со смертью
прошли,
Решив, что и ты не изменишь такому,
Без спроса на верность тебя обрекли.
С предложениями пишите.Контакты.
Главная
Поэзия XX века
Русская поэзия
.
94 Всего посещений