Строителю Евгении Стэнман. Павел Васильев.

Старых книг не хватило на полках, чтоб
перечесть их,
Будто б вовсе не существовал Майн Рид;
Та же белая пыль, та же пыльная зелень
в предместьях,
И еще далеко до рассвета, еще не погас
и горит
На столе у тебя огонек. Фитили этих
ламп обгорели,
И калитки распахнуты, и не повстречаешь
тебя.
Неужели вчерашнее утро шумело вчера,
неужели
Шел вчера юго-западный ветер, в ладони
трубя?

Эти горькие губы так памятны мне, и
похоже,
Что еще не раскрыты глаза, не
разомкнуты руки твои;
И едва прикоснешься к прохладному
золоту кожи, —
В самом сердце пустынного сада гремят
соловьи.

Осыпаются листья, Евгения Стэнман. Над
ними
То же старое небо и тот же полет
облаков.
Так прости, что я вспомнил твое
позабытое имя
И проснулся от стука веселых твоих
каблучков.
Как мелькали они, когда ты мне
навстречу бежала,
Хохоча беспричинно, и как грохотали
потом
Средь тифозной весны и обросших снегами
привалов,
Под расстрелянным знаменем, под
перекрестным огнем.

Сабли косо взлетали и шли к нам охотно
в подруги.
Красногвардейские звезды не меркли в
походах, а ты
Все бежала ко мне через смерть и
тяжелые вьюги,
Отстраняя штыки часовых и минуя
посты…

Я рубил по погонам, я знал, что к тебе
прорубаюсь,
К старым вишням, к окну и к ладоням
горячим твоим,

Я коня не зануздывал больше, я верил,
бросаясь
Впереди эскадрона на пулеметы, что
возвращусь невредим.

И в теплушке, шинелью укутавшись,
слушал я снова,
Как сквозь сон, сквозь снега, сквозь
ресницы гремят соловьи.
Мне казалось, что ты еще рядом, и
понято все с полуслова,
Что еще не раскрыты глаза, не
разомкнуты руки твои.

Я готов согласиться, что не было чаек
над пеной,
Ни веселой волны, что лодчонку волной
унесло.
Что зрачок твой казался мне чуточку
меньше вселенной,
Неба не было в нем — впереди от
бессонниц светло.

Я готов согласиться с тобою, что
высохла влага
На заброшенных веслах в амбарчике
нашем, и вот
Весь июнь под лодчонкой ночует какой-то
бродяга,
Режет снасть рыболовной артели и песни
поет.

Осыпаются листья, Евгения Стэнман. Пора
мне
Вспомнить весны и зимы, и осени
вспомнить пора.
Не осталось от замка Тамары камня на
камне,
Не хватило у осени листьев и золотого
пера.

Мы когда-то мечтали с тобой завоевывать
страны,
Ставить в лунной пустыне кордоны и
разрушать города;
Через желтые зори, через пески
Казахстана
В свежем ветре экспресса по рельсам ты
мчалась сюда.
И как ни был бы город старинный
придирчив и косен, —
Мы законы Республики здесь утвердим и
поставим на том,
Чтоб с фабричными песнями этими
сладилась осень,
Мы ее и в огонь, и в железо, и в камень
возьмем.

Но в строительном гуле без памяти, без
перемены
Буду слушать дыханье твое, и, как
вечность назад,
Опрокинется небо над нами, и рядом
мгновенно
Я услышу твой смех, и твои каблучки
простучат.

1932
Стихотворения Павла Васильева

Главная
Поэзия XX века
Русская поэзия