— Не знаю…
Что с часами?
— Непонятно…
То спешат они,
показывая скорость не свою.
То, споткнувшись, останавливаются.
Только обоняньем
я примерно–приблизительное время
узнаю…
Я сегодня подойду
к одинокому еврею.
(Там на площади будочки выстроились в
ряд.)
«Гражданин часовщик,
почините мне время.
Что–то часики мои барахлят…»
Он, газету отложив,
на часы посмотрит внятно.
Покачает головою.
Снова глянет сверху вниз.
«Ай–яй–яй! —
он мне скажет,—
Ай–яй–яй! Это ж надо!
До чего же вы, товарищ,
довели механизм…
Может, это не нарочно.
Может, это вы нечаянно.
Для него — для механизма —
абсолютно все равно!
Вы совсем не бережете ваше время,
ваши часики.
Сколько лет вы их не чистили?
То–то и оно!..»
Разберет часы потом он,
причитая очень грозно.
И закончит, подышав на треугольную
печать:
«Судя по часам «Москва»,
вы уже довольно взрослый.
И пора уже
за собственное время
отвечать…»
Я скажу ему: «Спасибо!»
Выну пятьдесят копеек.
Тысяча семьсот шагов до знакомого
двора.
И машины мне навстречу
будут мчаться в брызгах
пенных.
Будто это не машины.
Будто это глиссера.
Разлохмаченные листья прицепятся к
ботинкам.
Станет улица качаться в неоновом
огне…
А часы на руках будут тикать.
Тихо тикать.
И отсчитывать время,
предназначенное мне.
147 Всего посещений