Попались вы под суд и причет весь
церковный!
За что ж? За чепчики, за блонды,
кружева,
За то, что и у вас завита голова,
За то, что ходите вы в шубах и салопах,
Не в длинных саванах, а в нынешних
капотах,
За то, что носите с мирскими наряду
Одежды светлые себе лишь на беду,
А ваши дочери от барынь не отстали:
В корсетах стиснуты, турецки носят
шали,
Вы стали их учить искусству танцевать,
Знакомить с музыкой, французский вздор
болтать.
К чему отличное давать им воспитанье?
Внушили б им любить свое духовно
званье,
К чему их вывозить на балы, на пиры?
Учили б их варить кутью, печь просвиры.
Коль правду вам сказать, вы, матери,
неправы,
Что глупой модою лишь портите их нравы.
Что пользы? Вот они, пускаясь в шумный
мир,
Глядят уж более на фрак или мундир
Не оттого ль, что их по моде воспитали,
А грамоте учить славянской перестали?
Бывало, знали ль вы, что значит мода,
вкус?
А нынче шьет на вас иль немец, иль
француз.
Бывало в простоте, в безмолвии вы жили,
А нынче стали знать мазурку и кадрили.
Ну, право, тяжкий грех, оставьте этот
вздор;
Смотрите, вот на вас составлен у:х
собор.
Вот скоро Фотий сам с вас мерку нову
снимет,
Нарядит в кофты всех, а лишнее все
скинет.
Вот скоро, дайте лишь собрать владыкам
ум,
Они вам выкроят уродливый костюм!
Задача им дана, зарылись все в архивы.
В пыли отцы, в поту! Вот как
трудолюбивы:
Один забрался в даль под Авраамов век
Совета требовать у матушек Ревекк,
Другой перечитал обряды назореев,
Исчерпал Флавия о древностях евреев,
Иной всей Греции костюмы перебрал,
Другой славянские уборы отыскал.
Собрали образцы, открыли заседанье
И мнят, какое ж дать поповнам одеянье,
Какое — попадьям, какое — детям их?
Решите же, отцы! Но спор возник у них:
Столь важное для всех, столь
чрезвычайно дело
Возможно ль с точностью определить так
смело?
Без споров обойтись отцам нельзя никак,
Иначе попадут в грех тяжкий и просак.
О чем же этот спор? Предмет его
преважный:
Ходить ли попадьям в материи бумажной,
Иметь ли шелковы на головах платки,
Носить ли на ногах Козловы башмаки?
Чтоб роскошь прекратить, столь чуждую
их лицам,
Нельзя ли обратить их к древним
власяницам;
А чтоб не тратиться по лавкам, по
швеям,
Не дать ли им покров пустынный, сродный
нам?
Нет нужды, что они в нем будут как
шутихи,
Зато узнает всяк, что это не купчихи,
Не модны барыни, а меж церковных жен.
Беда вам, матушки, дождались перемен!
Но успокойтесь, страх велик лишь издали
бывает:
Вас Шаликов своей улыбкой ободряет:
Молчите, говорит, я сам войду в синод,
Представлю свой журнал, и, верно, в
новый год
Повеет новая приятная погода
Для вашей участи и моего дохода.
Как ни кроить убор на вас святым отцам,
Не быть портными им, коль мысли я не
дам.
1825
.
58 Всего посещений