тоскою
Веселый, шумный пир к чему мне
отравлять?
В восторженных стихах, за влагой
золотою,
Давно уж Вакха я не в силах
прославлять!
Не веселит меня разгульное похмелье,
И не кипит во мне отвагой прежней
кровь;
Исчезло дней былых безумное веселье,
Иссякла дней былых безумная любовь!
А кажется, давно ль, исполнен упованья,
В грядущее я взор доверчиво вперял,
И чужды были мне сомненья и страданья,
И, простодушный, я о счастье помышлял.
В ужасной наготе еще не представали
Мне бедствия тогда страны моей родной,
И муки братьев дух еще не волновали;
Но ныне он прозрел, и чужд ему покой!
Вхожу ли я порой в палаты золотые,
Где в наслажденьях жизнь проводит
сибарит,
Гляжу ль я на дворцы, на храмы вековые,
–
Всё мне о вековых страданьях говорит.
Сижу ли окружен шумящею толпою
На пиршестве большом, – мне слышен звук
цепей;
И предстает вдали, как призрак, предо
мною
Распятый на кресте божественный
плебей!..
И стыдно, стыдно мне… От места
ликованья,
Взволнован, я бегу под мой смиренный
кров;
Но там гнетет меня ничтожества
сознанье,
И душу всю тогда я выплакать готов!
Счастлив, кто прожил век без тягостных
сомнений,
Кто взоры устремлял с надеждой к
небесам;
Но я о счастье том не знаю сожалений
И за него моих страданий не отдам!
О, не зовите ж вы меня – я умоляю, –
Веселые друзья, на шумный праздник ваш:
Уж бога гроздий я давно не прославляю,
И не забыться мне под говор звонких
чаш!..
Поэзия XX века
Русская поэзия
.
102 Всего посещений