Г-н Аскоченский и г-н Леотар.Василий Курочкин

К занятью этому привычный,
Что нужно — тотчас я нашел:
Прочел «Словарь иноязычный»
И «Блестки с изгарью» прочел;
Нашел статеечку «За чаем»,
Прочел внимательно сейчас
И порешил: теперь мы знаем,
Что позволительно для нас.

«Не загрязнюсь в житейском море! —
За чаем провещал сей муж. —
И не пойду смотреть Ристори
(Она уехала к тому ж).
Она беснуется в Медее…
А Майерони-Олоферн
И остальные лицедеи
Суть скверна хуже всяких скверн.

Васильев, Щепкин и Садовский!
Вас избегаю, как огня…
Ваш этот Гоголь, ваш Островский
Страшнее язвы для меня.
Пусть весь театр в весельи диком
Кричит и воет: Тамберли-и-к! —
При встрече с вашим Тамберликом
Стыдом зардеется мой лик.

А эти нимфы… эти… эти…
Розатти, Кошева… Но нет!
Нет! Ни полслова о балете…
Стыжусь… я сам люблю балет!»
Артистов всех одним ударом
При мне Аскбченский сразил;
Но пред красавцем Леотаром
Свою нагайку опустил.

Как бы в одном театре-цирке
Найдя свой высший идеал,
Для Леотара ни придирки,
Ни резких слов он не сыскал.
И понял я, что боги дали
Обоим одинакий дар
И что Аск_о_ченский в морали —
То, что в искусстве Леотар.

Как Леотар, спокойно-важен,
Сперва качается, плывет…
И сразу в два десятка сажен
Отмерит в воздухе полет;
Так и Аскоченский смиренный
Поет природу, свод небес
И вдруг накинется, надменный,
На человечность и прогресс.

Как Леотар, в трико прозрачном,
Один, свободней всех одет;
Так наш Вельо, в изданьи мрачном,
У нас один анахорет.
Умея падать без увечья,
Витают оба высоко:
Тот в хитрых хриях красноречья —
А этот в розовом трико.

Кто б ни был ты, читатель, ведай,
Что Леотар один — артист
И что с «Домашнею беседой»
Тебе не страшен общий свист.
В дни девятнадцатого века —
Разврат сердец, страстей пожар —
Лишь два осталось человека:
Аскоченский и Леотар!